Читать книгу "Ольф. Книга первая  - Петр Ингвин"

С другой стороны: я вместе с Добром борюсь со Злом. Тот, кто подставляет людей, кто имеет возможность повлиять на полицию и пользуется этим в неблаговидных целях, разве не Зло? Да его убить мало!

Вечная дилемма. Бороться со Злом можно только злом. Но существовали святые, был Махатма Ганди, и, в конце концов, приходил Иисус, который принес себя в жертву за наши грехи. Разве путь Добра не лучше?

Подставить вторую щеку? Я не Иисус.

А логика добавляет: если меня распнут, Добро не восторжествует.

А если я кого-то распну по пути к насаждению добра силовыми методами?

Лес рубят, щепки летят. Не время для мерихлюндий. Дал волю чувствам – теперь займемся делом, перейдем ко второму вопросу.

Семья сестры замначальника охраны, который сбил Анютину маму, жила в нищете – если сравнивать с Задольскими. Трехкомнатная квартира в историческом центре. После предыдущих хором – бедняцкая халупа. В окно я увидел, как из квартиры вышла девочка-подросток, уже знакомая по предоставленному досье. В одной из спален перед включенным телевизором лежала немолодая женщина, также известная по собранной информации. Она совершенно не двигалась и, скорее всего, спала. Одно из окон было приоткрыто – грабителей-альпинистов здесь не боялись.

Корабль причалил максимально близко. Подоконник, где среди цветов едва нашлось местечко для ступней, со скрипом принял на себя не предназначенную для такого тяжесть. Мои руки, балансируя, некоторое время поработали крыльями и позволили не сверзиться, удержав в последний момент, когда дело уже казалось обреченным. Я проскользнул в спальню женщины.

Быстрое сканирование взглядом, секундное раздумье… Внимание привлекли очки на прикроватном столике – старые, в роговой оправе.

Вернувшись на корабль, я проследил за девочкой. Из подъезда она вышла уже с подружкой – видимо, из другой квартиры этого дома. Весело болтая по-французски, обе двинулись в направлении недалекого отсюда вокзала. Уж не в Монте-Карло ли намылились, или в Канны – на песочке понежиться? На электричке по полчаса пути в разные стороны. А мне вообще три секунды. Лететь так далеко охоты не было, следить дальше – тоже. Обогнав, я нашел местечко для незаметного десантирования и, прихватив Сусаннину видеокамеру, двинулся навстречу.

– Уважаемые мадмуазели, кто-нибудь из вас знает русский?

Вокруг полно народа, и девочки не испугались разговора с незнакомцем.

– Я знаю, – призналась племянница Филозова. – Чем-то помочь? Вы заблудились?

Мы стояли у входа в небольшой отель, что занимал один подъезд длинного трехэтажного дома. Мимо проносились люди. Суетились носильщики. Я демонстративно включил камеру и, отведя руку вбок, поймал в кадр себя вместе с девушкой.

– Хочу послать видеописьмо родственникам. И чтоб местная красавица передала родине привет. Скажете несколько слов?

– Любых?

Она добавила что-то по-французски, обе захихикали.

– Абсолютно, – разрешил я.

Девочка не стала блистать оригинальностью, а просто помахала в объектив ладошкой:

– Привет, родина!

– Спасибо! Мерси!

– Не за что.

Прежде, чем покинуть Лазурный Берег, я сделал еще кое-что, совсем не типичное для себя. Прямо-таки отвратительное. В другое время за такое башку бы любому отвинтил.

Корабль завис в полуметре над клумбой с цветущими розами. Как совесть не пинала подзуживаемый тестостероном организм, руки выворотили целый куст с корнями, и только тогда с чувством выполненного долга я погнал корабль подальше в горы. Там, на одной из вершин, я и заночевал – с видом на красивейший древний городок, отринувший современность.

Впервые за несколько дней я спал в одиночестве. Ноющая боль скрутила сердечную мышцу, выжимая, как прачка тряпку. Оказывается, я привык к непритязательному обществу Челесты, и теперь ее так не хватало…

Вот же, дьявольщина. Сознание грезит об одной… а успевшее соскучиться по ежедневным встряскам тело – о другой. Одно стремится к звездам, второе – к уюту и тихой взбалмошной радости. Как последнее сочетается между собой? Не знаю. Но что оно – такое – бывает, теперь знаю твердо.

Глава 6

Проспав до обеда, потом я еще некоторое время валял дурака, собираясь с силами. Как одиноко, оказывается, одному. Не на кого сердиться, некем любоваться. Некому на жизнь пожаловаться. Тоска.

Глянув еще раз на отменные горно-морские пейзажи, я взял курс на дом с данным себе зароком обязательно вернуться сюда вдвоем с… кем-нибудь.

«Дом» – это в понятии страны. Домой – то есть, к себе, в Россию. А уж в России, оказавшись над широкими безлюдными (по европейским меркам) просторами, сначала – в Запрядье, что звало и манило к себе, как «Газпром» карьериста.

С высоты деревня казалась рассыпанным набором кубиков. Подлетая, я заглядывал в окошки. Из-за времени года и намного более раннего часового пояса, чем средиземноморская Франция, в домах горел свет.

Прикольно. Как в телевизоре. Реалити-шоу. Здесь пьют, здесь буянят, здесь читают, здесь сами не могут оторваться от телевизора. Вот знакомую мне Саньку лупцует по закромам законный супружник. Вмешаться? Но у нее такое лицо, что не рискну лезть в чужие разборки. И правильно – Санька заняла круговую оборону, добралась до скалки и атака захлебнулась. Последовало контрнаступление.

А вот здесь…

– Стоп!

Корабль замер раньше, чем я открыл рот для произнесения этой команды. В глубине помещения под сводами низкого бревенчатого потолка сидела Полина. Грустная. Сосредоточенная. Взгляд направлен в выключенный телевизор. К ней вошла женщина. Перекинувшись парой слов, они вместе занялись хозяйством.

Выбрав в огороде свободное местечко поближе к окнам, я вкопал в холодную осеннюю землю розовый куст.

Подумает, что это Альфалиэль? Пусть. Если тот существует, он откроет ей истину. Не станет же бог присваивать чужие подвиги. Какой он тогда бог? А если не существует – значит, со временем истина откроется сама. Я никуда не спешу.

А если догадается, что это я…

Никчемные мечты сразу ушли на второй план, когда рукояти управления послали корабль вверх.

Итак, две главные цели: следователь и виновник наезда. План на день готов.

Машину следователя пришлось искать долго, ее не оказалось ни у работы, ни у дома. Удачу принес спиральный облет окрестностей. Мерседес с нужными номерами безмятежно спал на платной стоянке крайним во втором ряду.

Корабль опустился между стоянкой и высившейся напротив многоэтажкой. Хлопнула тетива, и протертая от отпечатков (на всякий случай) стрела сквозь сетку-рабицу полетела в дверь водителя. Стальное жало прошило железо и пластик дверцы насквозь, застряло лишь оперение. Если б водитель был на месте, его печени несдобровать.